— А ты говори, да не заговаривайся: царь
казнит изменников да себе супротивников, жестоко казнит, нечего греха таить, а кто в его царской милости, так по-царски и милует… Брат-то нашего, князь Никита, при царе-батюшке первый человек после опричников… Надо, значит, к нему да к князю Василию приступать оглядываясь! Не слетит их голова — своей поплатишься. К тому же, с Малютою тот и другой дружат чинно.
Неточные совпадения
Так сплоченное гимназическое «товарищество»
казнило «
изменника»… Впоследствии то же мне пришлось встретить в тюрьмах. Формы, конечно, были жесточе, но сущность та же.
А когда собралися мы, объявил нам, что я-де с тем только принимаю государство, чтобы
казнить моих злодеев, класть мою опалу на
изменников, имать их остатки и животы, и чтобы ни от митрополита, ни от властей не было мне бездельной докуки о милости.
— Жаль, — продолжал Черкасский, — ты увидел бы, что на ней цела еще виселица, на которой нижегородцы повесили
изменника Вяземского. Берегись дерзкою речью напомнить им, что не один князь Вяземский достоин этой позорной
казни!
— Сейчас, сударь,
казнили одного
изменника, — отвечал купец, приподняв вежливо свою шляпу.
Одни говорили царю, что бог его наказывает за любовь к еретикам, другие уверяли, что по старине действительно лучше было, чем по этим иноземным хитростям; третьи толковали, что иноземцы все — негодяи и
изменники и потому их всех надо
казнить или прогнать.
О чем же воеводы
Там думают? От страху ль потеряли
Рассудок свой? Наказ послать им строгий,
Чтоб вешали
изменников! Чтоб всех,
Кто лишь помыслит к вору перейти,
Всех, без пощады, смертию
казнили!
Не то — я сам явлюся между них!
Бейгуш, давая себе строгий отчет о своих мыслях и побуждениях, сознавал, что почти не чувствует ни малейшего страха пред возможностью подпольной
казни: смерть тем или другим способом страшила его не столько, как это проклятое имя Иуды,
изменника.
— Я буду чрезвычайно счастлив, господин лейтенант, если вы прикажете развязать мне руки, потому что я не злодей и не преступник, да и тем, насколько я знаю, дают некоторую свободу перед
казнью. Так вот, пожалуйста, прикажите меня развязать. A еще передайте вашему полковнику, пославшему вас, что вероятно он имеет превратное мнение о нас, русских. Еще раз повторяю,
изменников и предателей еще не было среди нас никого и никогда!
Ты знаешь, как чествуют имя мое, имя Назария, и доныне в Новгороде Великом, и в Пскове соседнем, и у латышей [Ливонцы — название того времени.] с тех пор, как зарубил я на воротах Нейгаузена православный крест, даже самой Москве не неведом я, когда великий князь Иоанн припер ономнясь наш город копьями да бердышами несметной своей рати, — я не последний подавал голос на вече, хотя последний произнес его на
казнь славного
изменника Упадыша — вечная ему память…
Может быть, заутра ждет меня виселица в неприятельском стане, как
изменника, или позорная
казнь назначена мне среди моих соотечественников, как убийце, беглецу, переметчику.
В народе же носились упорные слухи, что многих из бояр-изменников и простых «воров», казненных через повешение, Бомелий за громадную плату возвращал к жизни, давая принимать перед
казнью «мертвую воду», а после
казни вспрыскивал «живой водой».
Смертной
казнью наказывались: богохульники, еретики, соблазнители к чужой вере, государственные
изменники, делатели фальшивых бумаг и монет, убийцы и зажигатели, церковные тати, обыкновенные воры, попавшиеся в третий раз, и уличные грабители, пойманные во второй раз. Отсечение головы было уделом большинства преступников; немногие попадали на виселицу.
Даже самой Москве ведом я, когда великий князь Иоанн припер ономнясь наш город копьями да бердышами несметной своей рати, — я не последний подавал голос на вече, хотя последний произнес его на
казнь славного
изменника Упадыша — вечная ему память…
— Царь, слышно, усомнился, что он знатного рода. «Среди русских бояр есть
изменники и крамольники, но нет и не было доносчиков», — сказал, как слышно, великий государь по прочтении последнего пыточного свитка, и приказал ему более не докучать этим делом, а князя Воротынского велел
казнить вместе с придорожными татями.
Им на это отвечали только, что в пример другим совершается
казнь над мерзкими, богопротивными
изменниками, литвином, князем Иваном Лукомским, и его сообщником, толмачом Матифасом, которые хотели отравить великого государя, господина всея Руси, Ивана Васильевича.
— Верещагин
изменник и предатель, который получит заслуженную
казнь, — сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной
казни» думал Растопчин (хотя Верещагин Сенатом был только приговорен к каторжной работе). Он был предатель и
изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d’une pierre deux coups; [я одним камнем делал два удара;] я для успокоения отдавал жертву народу и
казнил злодея».